1. Имя/Фамилия:

Лолита Солери
Lolita Soleri
2. Возраст/Дата Рождения:

16-ть лет.
6 сентября 1994 года.
3. Пол:

женский
4. Внешность:

Что может быть чудеснее невинности? Сладкой нетронутости со щепоткой женственной роскоши вполне созревшего создания. Чистота неопытного духа и молодой плоти. В неё сочетались все прелести божественной милости. В ту чудесную пору ей было не многим больше семнадцати лет. Легкое, даже призрачное обаяние, превосходно уживалось в одном теле с небольшой скрытностью. Печать особого очарования, которое ничто не смогло заставить потускнеть, особенно прослеживалось в уголках губ небесного создания. Если что-то могло заставить её улыбнуться, то на белой девичьей коже тут же загорался алый румянец, а на щеках неизвестно откуда появлялись две еле заметные ямочки. Будучи с детства слегка нескладной,  движения девушки были не плавными, а несколько грубыми и резкими, однако всё менялось, стоило её тонким белым пальцам коснуться деревянного тела скрипки. Исчезала вся скованность и натянутость движений. Пальцы быстро ласкали струны, и смычок танцевал над скрипкой, пока та плакала и разрывалась от чарующих звуков музыки. В те моменты, именно тогда, узкие слегка длинноватые губы искажались в неповторимой полупрозрачной улыбке. Тогда небесно-голубые глаза сладко жмурились, а всё тело будто бы пело вместе с инструментом. Однако не всегда всё было столь прекрасно. На самом деле Лулу не была красива, а её внешность чем-то отдалённо напоминала лягушонка. Рот, как уже было сказано, был слегка длиннее, чем, скорее всего, предусматривался. Его длина превышала расстояние между глаз и за счёт этого девушка всегда походила на удивлённую лягушку. Глаза тоже слегка больше нормы, оставались широко распахнутыми, от чего складывалось впечатление, будто малышка только что увидела то, что потрясло её до глубины души. Окаймленные рядом пышных чёрных ресниц, эти огромные зеркала чистой женской души вовсе не нуждались в косметике и прочих «издевательствах». Вот что было на этом лице, как полагается так это идеально прямой нос. Без единого намёка на вздёрнутость или микроскопическую горбинку. Сам овал был так же безупречен, а кожа ровной, но от чего-то уж слишком белой, словно бы это была не живое существо, а двухнедельный труп, окоченевший на январском морозе. Что особенно радовало окружающих, так это длинные светлые волосы с незаметным розовым отливом. Они податливо прикрывали широкий лоб, спадали на острые плечи и спускались по всегда идеально ровной спине (да, осанке Лолиты мог позавидовать любой.). В гардеробе Лолит не было ни одной вещи, что открывала бы её тело до непристойности. Все они были тщательно подобраны по цвету и фасону. Юбки только до кален, кофты и блузки только с рукавом на ¾ , чулки обязательно с рисунком, а туфли только без каблука, больше удобные, чем красивые. Цветовая гамма колебалась от нежно-розового до серого. Сдержанность и  целомудрие чтил тот человек, что выбирал всё это. Рост не выше среднего. Телосложение худощавое.
Не редко Лулу надевает очки, но они служат лишь для корректировки зрения.

5. Характер:

Если бы вам хоть раз удалось сжимать её тонкие пальцы в своей ладони, то вы бы верно поняли всё и без слов. Святость плоти с невинностью детского духа. Однако только наивный может посчитать, что всё так безоблачно прекрасно. Далеко не так, уж поверьте. Воспитанная с детства в строгих правилах  скучная, но склонная к внезапным вспышкам радости и гнева. Так же в ней совершенно нет скромности, скорее напористость, даже крайняя наглость и если бы она могла, то шла бы по головам к любой цели. Внешняя хрупкость скрывает в себе внутреннюю стойкость. Не смотря на всё это в создании всё-таки развито не только чувство прекрасного, но способность мечтать и настолько глубоко погружаться в свои сны, что и вовсе теряться связь с реальностью. Зачастую именно в таком состоянии Лолиту и можно застать в коридорах школы, аудиториях, библиотеке и прочих местах. Обычно, поправляя одним пальчиком очки на идеальном носике, девчушка сидит в полном одиночестве и еле заметно отстукивает  ритм новой увертюры или пьесы, дабы проникнуть в саму суть мелодии, понять какова она, вжиться в неё.
Малышка Лулу вполне приятная в общении, во многом сносная и не привередливая. Никогда не ругает людей даже в душе, зачастую  относится с пониманием. Однако друзей у девчонки не так уж и много, скорее всего та просто не нуждается в общении. Мало кто может добиться её внимания и тем более уважения. Часами ангелочек просиживает над книгами и всё так же отчеканивает непонятные ритмы, периодически записывая что-то себе в блокнот. 
Наверное, сердце юного ангела всегда было заперто для окружающих, хотя, скорее всего, просто никто не рисковал открывать ящик Пандоры и тот просто пылился на полке под рёбрами малышки Лолит.  В ней жила только одна любовь и она была для неё ценнее чем тысяча мужчин лежащих у ног. Эта любовь была музыкой. То, чем одарил её самый настоящий Ангел и волшебник, и то, чего она желала больше всего это вопреки всем преградам творить величайшее из заклинаний, познать все грани этого искусства, стать музыкой.

6. Биография:

А знаете, я её не любила. А за что? За то, что она меня родила? Нет, уж увольте. С самого момента моего рождения я фактически не видела и не знала её.  Помню только, что с какого-то момента всё резко пошло не так. Мне запретили шуметь, играть, петь, прыгать, открывать окна, только что бы не раздражать смертельно больную мадам. Она, похожая ещё при жизни на столетнего трупа иссохшего и погребённого в той вечно запертой комнате, пугала меня. Меня к ней не подпускали, а если дитя всё скучало по материнской ласке, то покупали очередную ненужную игрушку. Однажды (кажется, тогда был её тридцатый день рождения) няньки почти силком притащили меня в эту комнату из прекрасного садика, где часто я играла со своей собакой Сашей. Это был чудо-пёс. Со струящейся рыжей шерстью, не многим меньше меня тогда, с умными глазками – каштанами и пытливой мордочкой. Собака отличалась особой покладистостью и остроумием (если оно, конечно, бывает у собаки). Моим первым словом, как говорил отец, была именно кличка моей собаки. Так вот, крепко сжимая и выворачивая мне руки, две огромные бабищи в накрохмаленых фартуках ввели отчаянно сопротивляющуюся меня в небольшой предбанник перед комнатой дверь, в которую была плотно закрыта. Там одна из них сильно ударила меня по лицу и приказала мне не орать, иначе она свернёт Саше шею, а другая содрала с меня одежду и начала натягивать самое ненавистное моё платье ярко-розового цвета. В нём я походила на огромную куклу. Такую одежду я презирала. Она совершенно не сидела на мне, да и тем более тогда я предпочитала более свободную одежду, в которой можно было перемахивать через заборы и раздирать в кровь колени. Когда слуги прервали своё издевательство, одна из них крепко сжала моё запястье, так чтобы я не убежала, но и не визжала от боли, и повела меня в комнату. Ей богу, это был склеп! Тёмно-бардовые обои были почти чёрными в этой непроглядной темноте. Окна были задвинуты ставнями, а поверх ещё и тяжёлыми гардинами. Редкий лучик света пробивался сюда, и именно он то и освещал темницу. Посреди комнаты стояла огромная кровать. Меня подвели к правому краю ложа и оставили в темноте (точнее мне так показалось, ибо тетка, что привела меня, стояла где-то позади.). Тогда нечто холодное и костлявое коснулось моего лица. Кажется, всё моё тело оцепенело от ужаса, такого, что я не могла шевельнуться или закричать. Мне привиделось (в силу развитого воображения), что это Ангел смерти пришёл за мной, однако вместо долгожданного вечного покоя (а именно о нём я тогда молилась), кто-то окликнул меня весьма хилым, продрогшим голосом.
- Лулу. Доченька, подойди ближе. Я плохо вижу тебя.
Я не шевельнулась, тогда кто-то толкнул меня позади, и я кое-как сделала шаг вперёд. Голос продолжил.
- Какая ты у меня красивая сегодня. Порадовала маму.
В эту секунду я одним рывком отдёрнула голову от ледяной хватки этого создания и повернулась к нему лицом. О, как долго я проклинала себя за это! Такого ужаса прежде я не испытывала никогда! Это был мертвец (я, конечно, точно сказать не могла, так как раньше никогда не видела умерших, но я могу поклясться, что это был именно труп). Голова, лежащая на белоснежных кружевных наволочках, была похожа на полусгнивший череп, на который редкими прядями спадали сальные чёрные волосы, исчезающие где-то за ушными раковинами. Глаза впали в него так глубоко, что видны были только чёрные глазницы, а нос… Его фактически не было! Ноздри так задрались, а вся кожа была так обезображена, что я почувствовала омерзение и брезгливость. Мне показалось, что я начала терять сознание, а дальше всё помнилось смутно. Я с криком выбежала из спальни и в истерике кинулась к отцу. Я плакала и плакала, прижимаясь к его груди, а он, поражённый этим, даже был не в силах жалеть меня. В тот день я в первый и в последний раз увидела свою мать живой.
Вскоре она умерла. На похоронах было так много людей, что я только и делала, что вжималась в свою няньку. Она искренне считала, что несчастная девочка плачет от неизгладимой утраты, но она и подумать не могла, что творилась у меня в голове. Толпа всё сгущалась и сгущалась. Отпевание было долгим, муторным и скучным. От нечего делать я стала  рассматривать лица и считать пришедших. Кто-то плакал, кто-то томно и стыдливо прятал глаза . «А она была уважаема, даже популярна» пронеслось у меня в голове, но развить эту мысль я так, и не смогла так, как все поднялись и стали потихоньку двигаться к распахнутому гробу. Мой отец был первым. Его еле подняли с деревянного сиденья, ибо он бился в жуткой истерике и не крепко стоял на ногах. Мне стало жаль его тогда. Он сжал её мёртвую руку и пылко целовал ладонь и пальцы в тяжёлых перстнях. Я впервые подумала о том, как же сильно он любил её, но быстро отогнала эти мысли от себя. Тогда, нянька впихнула меня в самое начало «очереди». Я оглянулась пару раз, перед тем как сделать шаг, чтобы понять по лицам народа, какие же чувства я должна испытывать, но ничего определённого не подчеркнула. Тогда я встала на цыпочки, дабы лучше разглядеть тело. Лицо было закрыто белой маской, волосы, теперь были чисто вымыты и уложены. Практически в каждую прядь было вплетено по белому цветку. Белоснежный саван роскошен, на груди мертвеца бриллиантовое ожерелье. Почему–то в тот момент она показалась мне отчаянно молодой и очень красивой, я даже начала жалеть, что такая красота исчезла так внезапно и глупо. Я  постаралась подавить брезгливость, что всё ещё вызывали у меня воспоминания о её лице, и в тот момент наклонилась к её лбу (точнее к маске) и легко коснулась его губами. Наверное, это выглядело так нежно, что одна женщина, до сих пор не проронившая не слезинки разошлась в бурном рыдании. Повисла тишина, а я спустилась в зал, прошла по нему и гордо покинула церковь. Притворившись, будто бы уже еле стою на ногах, я добилась того, чтобы меня увезли оттуда.
Отец угас быстро. Просто алкоголь, кокаин и шлюхи стали его лекарством от неизгладимой утраты и невыносимой боли. Я не винила его. В доме стало куда лучше без неё. Знаете, я даже вздохнула с облегчением. Каждое утро (а теперь я вставала с первыми лучами солнца) я вбегала во все комнаты и широко распахивала окна, кричала, топала ногами, прыгала на кроватях, вытряхивала шкаф с её вещами и разбрасывала их по всему дому. Отец не возражал, горничные и прочая прислуга тоже. Однако я чувствовала, моё счастье не вечно.
Отец умер через два года после матери. Когда его холодное тело нашли на полу в ванной, то никто даже не удивился. Передозировка. Забрали быстро, похоронили так же скоро. Ничего об этом не помню. Мне разрешили не идти на панихиду, и я практически весь день провела в гнетущем безделье. Тогда мне только – только минуло восемь лет.
С тех пор началась суматоха и настоящее варварство. Как жадные стервятники налетала родня, что пыталась оторвать от моего наследства кусок побольше, да по сочнее. Их наглости и коварству не было предела. Кто-то даже пытался выжить меня со свету и обогатиться за счёт моей несчастной семьи.  В те моменты я ненавидела их искренне, всей душой желая им скорой и мучительной смерти. Ночами я молилась, чтобы их дети поплатились за то, какими ублюдками оказались их родители.
Поделив кое-как жалкие остатки моего прошлого, несчастное дитя сгинувших родителей было решено отдать на воспитание в надлежащее учреждение. В приюте мне не нравилось, хотя он и был одним из самых элитных в стране. Простыни были холодными, каша горькая, окружающие глупыми. Это общество мне не подходило. Я чахла от собственных неисполненных желаний и капризов, от дерзости соучеников и грубости учителей. Однако у меня даже стали появляться приятели. Многим девочкам казалось печальным то, что моя семья была так жестоко стёрта с лица земли, а я замкнутая и, по их мнению, глубоко несчастная постоянно нахожусь в ужасном одиночестве. Тогда ко мне и приклеилось это прозвище Лягушонок. В каждом разговоре я так туго выдавливала из себя слова, будто меня хватают за жабры, а моя внешность действительно делала меня немного похожей на эту тварь. Они часто потешались на до мной, а я в отместку на это засовывала им в постели живых лягушек (как пробиралась я в их запертые комнаты до сих пор для них загадка ). Когда мне стукнуло одиннадцать, жизнь резко изменилась.

- Посмотри! – крикнула Шанель и в буквальном смысле вытолкала меня на небольшой балкон в одном белье. Растрёпанная после тяжёлой ночи, во время которой мне отчаянно не спалось, я ворчала и пихала подругу плечом, дабы там впустила меня обратно в мои покои.
- Ты для начала посмотри!!! – Никак не усмирялась дурочка и толкала меня к перилам.
- Хорошо…- вяло откликнулась я, и  та, видя моё недовольство, подошла ближе и коварно схватила меня за щеки, да развернула к кустам с сиренью, которая в этом году цвела просто роскошно.
- Смотри внимательно!- как-то уж очень назойливо и хитро прошипела девчонка. По началу среди всей этой пестроты я не могла увидеть что-то особо примечательное, но через пару мгновений из груди вырвалось некое подобие стона.
- Ах…- протянула я, впиваясь глазами в неопознанный субъект мужского пола.
- А я что говорила! Девчонки судачат, что приехал за кем-то из наших. Ищет какую-то.… Представляешь! Такой красавец и к нам.
Её голос постепенно отдалялся, а я уже не чувствовала земли под своими ватными ногами. Идеальные черты этого нежного юношеского лица потрясли меня. Я судорожно сглотнула ком, вставший посреди моего пересохшего горла. Сердце так бешено стучало в груди, что я прижала к ней руки, чтобы хоть как-то заглушить этот пронзительный стук. Постепенно мне казалось, что весь двор наполняется этим звуком и пульсирует вместе с моими венами глубоко под кожей.

Это была моя первая и единственная любовь. Мой прекрасный принц. Оказалось, что он ученик моего отца и уже несколько лет безуспешно искал меня. В тот вечер, когда я судорожно, трясущимися руками собирала сумки и прижималась к разрыдавшейся Шанель, я отчётливо поняла, что теперь моя жизнь в корне изменится. Это было прекрасное, разрывавшее грудь чувство, которое мне удалось пронести сквозь время и испытания. С тех пор я жила с ним – моим маэстро, учителем, Ангелом музыки! Он виртуоз во всём, казалось, был полностью идеален. Не было такого ремесла, за которое бы он брался и не достигал в нём уровня мастера. Совершенство, совершенство во всём. Он не любил об этом говорить, но я знала ,что он был величайшим скрипачом современности, пока завистники не лишил его драгоценного – возможности играть и творить. После того несчастного случая с часовой бомбой в чехле с инструментом несчастный мой учитель лишился правой руки. Её удалось заменить современным механизмом, но его способность околдовывать одним взмахом смычка исчезла. Я стала его дивой, надеждой, счастьем, а он для меня спасение. В день моего одиннадцатилетия  мне был преподнесен в подарок величайший из даров – его желание просвещать меня взамен на преданность и покорность. С тех пор одежду, книги, обувь, фильмы, еду, всё покупал он, а я лишь была молчалива, покорна и влюблена. С тех пор в доме была гармония, идиллия, красота. Я была бездарность и я это знала, но каждый день я сквозь слёзы и его гневный взгляд брала в руки скрипку и репетировала, репетировала, репетировала. Сбивала пальцы в кровь, плакала и снова бралась за скрипку. Это был тяжёлый, но не бесполезный труд. Вскоре он признал то, что держать меня в плену комнат нельзя и комиссия по защите детей будет доставать его вопросом «Почему ребёнок не в школе?!». Я знала, как он не хочет отпускать меня, и как я не хочу отпускать его, но мы приняли решение, что он отправит меня в самую лучшую из школ не только города, но и страны, при этом будет всегда рядом. Я, безгранично преданная ему, конечно же, поверила. С тех пор моя жизнь протекала  где-то между роскошным домом, купленным им неподалёку от академии, между постоянными звонками на переменах, между вспышками гнева и ласки, между скрипкой и сном. Это была моя жизнь и разве хоть что-то могло её изменить ? Хотя…

7. Статус в ролевой (преподаватель/учащийся/охотник):

ученица
8. Раса (нэко/человек):

человек
9. Откуда известно о нашей ролевой?:

случайно нашла в каталоге форумов.
10. Частота посещения/Не забросите ли нас?:

если заинтригуете, то нет.
11. Связь (ICQ):

не имеется.
Email – kris-off@mail.ru
12. Пробный пост:

Краски вечера сгущались над черепичным куполом - крышей. Уже первые мартовские звёздочки стали появляться в ярко-розовом небе, разбавленном перышками облаков. В безлюдном доме лишь тихая музыка нарушала тишину. Стрелки часов безмолвно отсчитывали время. Всё было на своих местах. Маэстро на работе, Лулу вне этого пространства, холодильник на кухне. Весь дом словно блестел от чистоты и порядка, но в постепенно надвигающимся сумраке это становилось не столь важно. Все двери ,кроме входной, были распахнуты и Лолита, нежащаяся в предсмертных лучах угасающего солнца,  еле слышно наигрывала что-то. В её воображении рисовались воздушные замки, кровавые битвы, заоблачные королевства. Вся красота её внутреннего мира отражалась в этих наивных мечтах. Внезапный, нервный хлопок дверью и поспешные лёгкие шаги по плитки ,паркету , ковру. «Учитель!» пронеслось у неё в голове, девчонка тут же отложила скрипку на кровать и кинулась на встречу опекуна. Мужчина устало потирал лоб, как то по театральному наклонив голову и закрыв лицо прекрасными темными волосами. Его слегка растрепанный вид показывал то ,что что–то случилось и заметно рассердило его. Пальто было наспех расстегнуто, шарф был сжат в руках, а ботинки на половину сняты. Лулу аккуратно замерла перед ним и тихонько дёрнула его за длинный шарф.
- Учитель… - обеспокоено произнесла она.
- Лулу, принеси мне воды. Живо! – рявкнул он так грозно, что малышка отскочила и сжалась в стену.
- Живо! Что ты стоишь, Лолита?!
«Лолита?!» внезапно она оцепенела. «Что-то действительно расстроило господина…»
Девчушка постаралась взять себя в руки и из всех сил, что только были, сорвалась с места и кинулась на огромную кухню. Её тело само знало ,что нужно было делать, а в голове путались мысли, то сжимались в крошечный комок страха, то вовсе исчезали и жило только одно напуганное сердце. Через пару мгновений создание уже сжимало в дрожащих ручках хрустальный стакан с кристально-чистой водой.
- Маа….Маэстро.
Мужчина еле заметно повернул голову на звук тонкого детского голоса и одним резким движением выбил из рук малышки стакан. Вода разлилась по полу, мелкими осколками в одно ничтожное, неуловимое мгновение хрустальное произведение искусства превратилось в груду никчёмного мусора. И именно тогда сильные тонкие руки притянули ребёнка к себе. Маленькое девичье тельце буквально вжалось в тело мужчины. Лулу чувствовала биение его прекрасного, молодого сердца. Она вся пылала. Его теплые тонкие пальцы нежно коснулись её волос и запутались в них. Его тёплое дыхание согревало правую её щёку. Почему–то в этот момент она почувствовала себя безумно счастливой, наверное, просто никто уже много лет не обнимал её так,…а может и никогда.
- Если нас разлучат, то я умру, Лулу…
Трепетно проговорил он, кажется, еле-еле сдерживая в себе слёзы. Лолита сама нежно припала к нему и закрыла глаза.
- Учитель, я вас не покину…
Плача прокричала она. Его голос хрипел и сдавливался под напором эмоций.
- Поэтому ты должна быть хорошей девочкой и понять ,что так нужно…я буду рядом.
Мир рухнул. В одно мгновение, с одной фразы всё перевернулось.
- Я не поеду…я не хочу!
Она начал вырываться из его объятий, хотя разве она могла справиться с его силой?! Крепкие руки только сильнее сдавливали её рёбра. Она билась как бабочка в ладошках отчаянно и глупо.
- Нет. Иначе они отнимут тебя у меня. Я буду рядом. Я тебя не брошу, Лулу.Из небесно-голубых глаз по розовым щекам катились слёзы. Он так много чего обещал, ещё пол ночи укачивая малышку в своих объятиях, а она верила. Она знала, он никогда не врёт. Её добрый, красивый ангел… На следующее утро большая чёрная машина, похожая на катафалк увезёт прочь её и её детство, а пока только ночь, звёзды и мечты наивного белокурого создания о том что они с её хранителем, другом, любимым всегда будут рядом и ничто ,даже смерть не разлучит их.

Отредактировано Lolita Soleri (2010-06-06 21:38:08)